6. СКОТНЫЙ ДВОР ЦАРЯ АВГИЯ

Вышел правитель Элиды из комнат дворцовых
И, улыбнувшись отцу своему Гелиосу,
Сел на балконе, руками сжимая перила.
Прямо под ним зеленела травою равнина,
И кособокие в сёлах темнели постройки;
Реки - Алфей и Меней - свои воды катили,
Светлыми струями склоны брегов омывая,
Тёплую землю держа в мокрых пенных объятьях.
Авгий, ликуя, смотрел на огромное царство;
Он был владельцем и рек, и равнин, и селений,
Были богаче его только боги Олимпа;
Но дорожил больше всех он одним из сокровищ -
Стадом, подарком отца своего Гелиоса.
Было в том стаде пятьсот златорунных животных,
Столько же - красных, как солнечный свет на закате,
И один бык - белоснежный, с златыми рогами.
Скрипнула дверь, отвлекая царя от раздумий.
Раб поклонился и тихо вошёл. «Господин мой!
Некая женщина хочет предстать пред тобою.»
Авгий кивнул и раба отпустил лёгким жестом;
Несколько дней настоящих людей он не видел,
Глядя на слуг, на их лживые, льстивые лица,
Глядя в глаза, излучающие раболепье.

Женщина в залу вошла с неумелым поклоном
В рваном хитоне и пеплосе, тёмном и грязном.
«Здравствуй, мой царь!» - слёзы в светлых глазах задрожали, -
«В гекатомбейне, недавно, я стала вдовою,
Муж мой погиб - утонул в твоих стойлах, владыка!»
«Стойла мои - океан?» - удивился правитель.
«Нет... мой несчастный супруг утонул в нечистотах.»
«Но за быками следит специальный работник!..»
«Этот работник - мой муж!» - и вдова зарыдала.
«Недобросовестно, значит, супруг твой работал!» -
Авгий взглянул на неё и задумчиво молвил:
«Этому мужу душа человека подобна:
Совесть свою запятнав незаметным проступком,
Мы её дальше склоняем всё к большим уступкам.
Вязнет она, утопает в душевном навозе
И погибает, в дерьмо с головой погружаясь.»
Женщина, спрятав лицо в загорелых ладонях,
Плакала, мудрые речи владыки не слыша:
«Как мы теперь будем жить без кормильца, правитель?
С сыном осталась одна я во всей ойкумене...»
Авгий вдову пожалел и призвал казначея.

В гости к соседу пожаловал царь Арголиды;
Стройный, высокий, казался он даже красивым:
Было лицо Эврисфея слегка утончённым,
Тонкие губы, глаза голубые, как небо,
Царский венец окружал его призрачным блеском.
Авгия он вопрошал с удивлением явным:
«Что тебя, друг мой, заботит, чело омрачая?
Хмур ты, как сам Громовержец в плохом настроенье!»
«Больше богатств дорожу я своими стадами,
Ибо сам Гелиос мне подарил их когда-то.
В гекатомбейне, на прошлой неделе, узнал я,
Что утонул в моих стойлах в навозе работник!
Скоро начнут погибать и быки... Что мне делать?
Подвигом будет очистка двора от навоза,
Столько его накопилось за долгое время...»
Странным огнём загорелись глаза Эврисфея:
«Подвигом?! Авгий, постой! У меня в услуженье
Есть человек, совершающий подвиги часто.
Имя героя - Алкид. Он потомок Урана,
Зевса эгидодержавного сын и Алкмены.
Хочешь, пришлю я его, и он вычистит стойла?»
«Ты настоящий мой друг, Эврисфей!» - крикнул Авгий.

Эос окрасила розовым светом высоты.
Авгий стоял перед сыном Аккмены, сияя:
«Юноша! Можешь любой попросить ты награды.
Сколько же времени нужно тебе для работы?»
«День.» - «О хвастливая юность! Но если сумеешь
Выполнить то, что сейчас мне, герой, обещаешь,
Десять быков златорунных и красных получишь!»
Сын Громовержца ушёл без единого слова.
Он назначал так уверенно срок для работы,
Ибо пред встречей с царём осмотрел всю равнину
И догадался, как можно использовать реки,
Вспомнив слова, что сказала однажды Алкмена:
«Где не пройдёт человек, там прорвётся стихия.»

Царский дворец обогнув, вышел юноша к стойлам
И закричал пастухам, открывавшим ворота,
Чтобы они выгоняли скорее животных.
Двинулось стадо. Залаяли резко собаки.
Где-то запела свирель и захлопали плети.
Громко быки замычали. Послышался топот.
Сын Громовержца открыл и вторые ворота.
Быстро, поспешно пошёл он на берег Алфея,
Взяв в мускулистые руки лопату и кирку.
К стойлам провёл он глубокий канал от Алфея,
Соорудив у ворот небольшую плотину;
Через вторые ворота прорыл он канаву,
Вывел её на поля, чтобы кучи навоза
Как удобрения жителям сёл пригодились.
Шире ворота открыв, разобрал он плотину.
С рёвом и клёкотом, вспенившись, воды Алфея
Ринулись всесокрушающей бурей в ворота;
Сильные струи навоз пронесли по канаве
И по земле разбросали, её удобряя.
Снова построив плотину на узком канале,
Ловко сын Зевса его забросал валунами.
Быстро вернулся он к стойлам с широкой лопатой
И вычищал до заката остатки навоза.

Авгий стоял у окна и смотрел на Геракла.
Как необдуманно пообещал он награду!
Стадо - отцовский подарок любимому сыну,
Нет, он не сможет быков подарить сыну Зевса!
Авгий, прищурившись, быстро взглянул на светило;
И показалось ему, что оно потемнело.
Царь, чуть заметно вздохнув, удалился в покои.

Смерклось. Геракл пришёл во дворец за наградой.
Вышел к нему царь Элиды со вздохом печальным
И произнёс, глядя в землю: «Я - сын Гелиоса;
Эти стада подарил мне великий родитель,
И не могу я исполнить своё обещанье.
Так наградить тебя я не могу, сын Алкмены.
Всё попроси, что захочешь, герой, но не это...»
Вспыхнул Алкид: «Не просил у тебя я награды!..
Сам предложил мне быков ты, дав царское слово.
Слово своё я сдержал - стойла за день очистил.
Если не выполнишь ты своего обещанья,
Я отомщу тебе; но не сейчас, царь Элиды,
После того, как окончится служба в Микенах!»
С гневною речью такой вышел сын Громовержца;
Ошеломлённо смотрел вслед ушедшему Авгий.